Месть Розы. Романы - Страница 53

К оглавлению

53

Ариох заерзал на податливом шаре, и в голосе его прозвучала обида:

- Проклятый может идти дальше. Тебя же, о непокорный, я не могу покарать напрямую, но обещаю, что задержу насколько смогу, чтобы сей более достойный доверия слуга мог достичь цели первым. Его я награжу щедрее, чем обещал Машабек, - я дарую ему истинную смерть.

Из-под шлема Гейнора донеслись рыдания, и он упал на колени.

Ариох поднял руки, в которых оказались два золотых молота. Черты его юного лица исказились злорадством, он с силой ударил по эктоплазменному чреву. Раздался гром, точно от исполинского гонга, и граф Машабек скорчился, затыкая чешуйчатыми лапами уши и беззвучно завывая от боли.

- Время пришло! - кричит Ариох. - Время!

Эльрик падает, зажав уши ладонями. И падает Гейнор, с таким пронзительным визгом, что его слышно даже за грохотом золотого молота.

Слышится тихий свист, и Эльрик чувствует, как его затягивает все глубже из этого мира в другой. Он пытается сопротивляться силе, проявить которую мог лишь владыка Преисподней, ибо она разрывает бытие целых миров, но все было тщетно, и даже рунный меч не в силах помочь ему. Буреносец рад оставить эту безжизненную вселенную; он жаждет живых душ, а здесь ему нечем насытиться.

У Эльрика в глазах мутится, огромные часы меркнут и исчезают, силуэт Гейнора делается прозрачным на фоне призрачных гор - ив этот миг он видит, как несется прямо к нему серая тень. Сверкают серо-зеленые глаза, клацают огромные клыки, и он понимает, что перед ним оборотень, изголодавшийся и доведенный до отчаяния настолько, что готов сразиться даже с рунным мечом!

Но волк поворачивается, нюхает воздух, оскаленная пасть ухмыляется, горячая пена каплет с губ, уши встают торчком, затем прижимаются, хищник словно складывается в воздухе пополам и устремляется прямиком на Ариоха. Тот смеется - а затем взвизгивает от неожиданности, когда клыки оборотня смыкаются на шее того, в ком Эсберн Снар признал своего истинного мучителя.

Ариох оказался застигнут врасплох, силы его были на исходе, и потому он не успел изменить облик; бежать же он не пожелал, опасаясь, что плененный соперник ухитрится выбраться из темницы. И потому он схватился с оборотнем на вершине башни, внутри которой несчастные обреченные души суматошно забегали, стараясь восстановить утраченное равновесие. Тело волка вспыхнуло золотым и алым, точно объятое пламенем.

Но вот эктоплазменная сфера накренилась и покатилась на землю, а вместе с ней, сцепившись, - Ариох с Эсберном Снаром. Вспышка ослепила Эльрика, затем нахлынула тьма, и поглотила его, и повлекла безудержно сквозь тысячи расколотых измерений, каждое из которых кричало от боли, каждое из которых вспыхивало от гнева. Последние силы, что призвал себе на помощь Ариох, мощным потоком закружили альбиноса в водовороте множественной вселенной.

Эсберн Снар знал, что так может случиться, и именно этого ждал, чтобы прийти на помощь своим спутникам.

Ибо Эсберн Снар, воистину, был человеком редкой доброты и порядочности.

Слишком долго он жил под гнетом злых сил. Все, что он любил, было уничтожено ими у него на глазах. И хотя он не мог вернуть себе бессмертную душу, но обеспечил ей память в веках.

Он совершил деяние, благодаря которому имена его и возлюбленной, соединиться с которой ему было не суждено ни при жизни, ни после смерти, остались в веках, в легендах и сказаниях всех миров, во всех. мыслимых грядущих, что ждали их впереди.

Так Эсберн Снар, Северный Оборотень, спас если и не душу свою, то честь.


Часть третья

РОЗА ИСКУПЛЕНИЯ; РОЗА ОЖИВШАЯ

Три меча для трех сестер.

Первый - алчен и остер,

Из слоновой кости он.

Камнем был второй рожден.

В третьем - злата чистый блеск,

Что затмит огонь небес.

Первый носит имя «Честь»,

А второй - «Святая Месть».

Третьему - «Свобода» имя.

Меч тот старший над другими.

Уэлдрейк «Баллады Приграничья»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оружие, наделенное собственной волей; поиски возобновляются

Эльрик из последних сил пытался воспротивиться ярости Ариоха. Он вытянул левую руку, словно желая ухватиться за ткань пространства-времени и замедлить свой полет сквозь измерения, а правой цеплялся за рунный меч, воющий и содрогающийся от гнева на владыку Преисподней, который все остатки энергии потратил на эту мелкую, бессмысленную месть своему слуге. В этом Ариох был ничуть не лучше прочих обитателей Хаоса, всегда готовый пренебречь вечным ради сиюминутного. Впрочем, Хаос в этом отношении был достоин доверия ничуть не более Закона, каковой также был склонен к бессмысленным жертвам - только ради давно утративших всякий смысл принципов, а потому приносил смертным не меньше бед во имя Рассудка, чем Хаос - во имя Чувства.

Альбинос размышлял об этом, проносясь сквозь миры множественной вселенной - и полет его длился почти целую вечность, - ибо когда вечность ускользает от понимания, то вскоре разуму остается лишь непреходящая боль ожидания, которое никогда не исполняется. Вечность есть конец всякого времени, конец мукам ожидания, это начало жизни, жизни безграничной!

И Эльрик стремился объять величие и красоту этого возможного совершенного мироздания, пребывающего в вечном изменении, на грани Жизни и Смерти, Закона и Хаоса - все приемлющего, все любящего, всеобъемлющего мироздание вечно меняющихся обществ, природных сознании, развивающихся реальностей, ценящих свои и чужие отличия, постоянно пребывающее в гармоничной анархии - ибо, как ведомо истинным мудрецам, таково естественное состояние всякой и каждой твари во всяком и каждом мире, кое некоторые представляли единой разумной сущностью, совершенной Суммой Единения.

53